Приближается знаменательное событие в жизни нашего народа – День Победы. Прошло уже 75 лет от этого великого дня. Было пролито столько крови и отдано столько жизней самого трудоспособного населения, что страшно представить.

Мне хочется в преддверии этого праздника написать о наших матерях, о наших бабушках, о том, что они вынесли в это тяжелейшее время.

Расскажу о своей матери – Столбовой Александре Петровне.

Родилась она в большой крестьянской семье Зуилина Петра Васильевича в 1908 году. В семье было семеро детей – 6 девочек и один мальчик, мама была самой старшей. Родителям было трудно прокормить такую семью, тем более что землю делили только на лиц мужского пола. Приходилось много заниматься подсобным трудом – выделкой кож и овчин. Это и выручало, а бабушка и девчата вязали на продажу носки и варежки. В 1927 году в 19 лет мама вышла замуж за Столбова Петра Андреевича.

В 1935 году они вступили в колхоз им. ВКПб (ВКПб – Всесоюзная коммунистическая партия большевиков – Прим. авт.). В колхозе дела шли неплохо, жизнь налаживалась. К началу Великой Отечественной войны в семье было трое ребят – я, брат Михаил и сестрёнка Манечка. Брату было девять лет, мне пять с половиной, а сестрёнке один год. К большому несчастью, она заболела и ослепла, да и что можно было ожидать, ведь её лечил простой фельдшер из Покров-Майдана.

Но вот наступило 22 июня 1941 года. Я смутно помню этот день. Кругом стоял плач, казалось, что весь Ватрас плачет. Сразу же на второй день войны мужчин призывного возраста десятками стали забирать на фронт. Из Красного Ватраса забрали около 500 человек. Отца призвали в начале сентября, повестку принесли прямо в поле. Я помню, из нашей бригады взяли восемь самых лучших работников.

В селе остались практически одни старики, женщины и дети. А был ведь разгар лета, шёл сенокос, приближалась жатва, и всё это легло на женские плечи.

Маму днём мы почти не видели, утром с восходом солнца она пешком уходила в луга за 3-4 километра на сенокос. Часам к девяти приходила оттуда: ведь надо было ещё что-то приготовить, нас накормить, а к 11 часам опять пешком уходила на сенокос. Там вручную убирали, метали в стога сено. Приходили обратно уже поздно вечером.

Потом, не успев, разделаться с сенокосом, приступали к жатве. А ведь комбайнов не было, жали серпами. Нарезали колхозникам по гектару – и жни, как хочешь. В этой работе уже участвовали и мы, дети, – таскали и складывали снопы в бабки (пирамиды из снопов). Эта работа продолжалась до поздней осени. Также осенью начинали молотить хлеб. Это был каторжный труд, за который ничего не платили, весь хлеб колхоз сдавал государству – всё для фронта! Себе оставалась только картошка со своего огорода.

Чтобы прокормить семью, наши матери умудрялись ещё работать дома: они вязали носки и научились выделывать хромовую кожу. Всю продукцию возили в город и там продавали, хотя за это жестоко наказывали, даже сажали в тюрьму. Так, нашу соседку тётю Пашу Скачкову, за это посадили на полтора года, несмотря на то, что у неё было четверо несовершеннолетних детей, один из них инвалид. За старшего в её семье остался четырнадцатилетний сын, а её муж в это время уже погиб на фронте. Моей матери за так называемый нелегальный труд определили полтора года принудительных работ, а это значит, что на работу надо ходить безоговорочно. Вот она, тяжёлая женская доля!

Младшую дочку Манечку по приказу председателя определили в ясли, где ребятишки проткнули ей слепые глаза, нянечки не доглядели. В 1943 году, в конце ноября, сестрёнка заболела воспалением лёгких и умерла прямо на наших с братом руках. Матери дома не было, она была в Дзержинске на промысле, так и похоронили мы Манечку без неё.

Такое было время. Если вспоминать всё, получится большая книга, в которой все страницы промокнут от слёз – наших детских и слёз наших матерей. Это время продолжалось долгих четыре года. Как мы сумели выжить, ума не приложу!

День Победы 9 Мая был для нас не очень радостным. Мы знали, что отец к нам никогда не придёт. И тяготы послевоенного времени лежали на наших хрупких плечах и плечах нашей мамы.

Одно утешало, что сейчас будет полегче, стали приходить с войны те, кто уцелел в этой «мясорубке». В конце декабря 1945 года вернулся с войны родной брат нашего отца Столбов Александр Петрович. Он прошёл всю войну, был морским пехотинцем, ни одна пуля его не настигла. Вскоре он ночью с односельчанами отправился в Спасский лес за дровами, их настиг лесник, в нескольких метрах от дома выстрелил из ружья и сильно ранил его. Через неделю дядя скончался от гангрены. Вот и вся радость наша закончилась, едва начавшись.

Сколько сил было положено нашими матерями и нами, подростками, на то, чтобы восстановить хозяйство! Мы начали работать в колхозе с 13-14-ти лет, сейчас нас таких уже осталось очень мало.

Как же люди выживали в то лихолетье? Наверное, сила духа крепка у нашего народа. Жнут бабёнки полосу и говорят маме: «Ну-ка, Саня, запевай!». И польётся песня над полем и со смехом, и со слезами. Так и спорилось дело.

Низкий поклон нашим матерям, которые вместе с отцами ковали Победу.

Геннадий Столбов, с. Красный Ватрас.

Фото из семейного архива Столбовых.