 Всё дальше уходят от нас годы Великой Отечественной войны. И только память людская – великая память – не дает этого сделать, заставляет через годы «вглядываться, вслушиваться, вчитываться» в те страшные события и помнить о том, что было, как было, почему…
«Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой», – поётся в известной песне. Есть такие герои и в моей семье. Это мой дед Балашов Константин Иванович, 1910 года рождения, участник Великой Отечественной войны, призванный на фронт 05.01.42 г. Спасским РВК Горьковской области, не вернувшийся с полей сражений, пропавший без вести. Это моя мама Урмаева Евдокия Константиновна, детство которой пришлось на военное время, а потому и досталось «ей лиха по полной, под самую завязочку». И хочется мне рассказать о них всё, что знаю, по порядку.
В тридцатые годы в деревне Сосновка Спасского р-на Горьковской области жила семья, большая, счастливая, любящая, – семья Константина и Александры Балашовых. Жили дружно, работали в колхозе, честно и старательно выполняли возложенные на них обязательства. А выполнив их, и хозяин, и хозяйка торопились домой, где ждали дети – ни много ни мало, а четверо: Анна, Евдокия, Александр и Геннадий. Наверное, как и все родители, любовались мать и отец детками, мечтали для них о хорошей доле, о долгой жизни, о безоблачном счастье. Так бы жили да радовались, только вмешалась война.
В январе 1942 года мой дед Константин был призван на фронт, жена его, бабушка Александра, провожая, бежала за телегой, увозившей любимого мужа, отца её детей, бежала долго. Добежала почти до Высокого Осёлка, упала и осталась лежать долго, не имея сил подняться. Её нашли, обессилевшую, замерзающую на январском снегу, отвезли в больницу. Но она не справилась ни с горем, ни с болезнью – умерла. Мама моя, Евдокия Константиновна, тогда ещё маленькая девочка, вспоминает, как мать её лежала мёртвая, а младший сынок Геночка ползал по ней, пытаясь найти грудь. Ведь был он ещё грудным ребёнком, и было ему всего несколько месяцев.
Весть о смерти жены дошла до бойца! После войны однополчанин его из д. Дружково, оставшийся в живых и вернувшийся домой, рассказал, как дедушка Константин, получив письмо, долго плакал и причитал: «Как же там мои деточки? Что с ними будет?» Находился он в то время подо Ржевом. Сейчас уже известно, какие страшные, кровавые события развёртывались там в то время. Вот оттуда дедушка и написал сестре жены Клавдии, предчувствуя, что предстоит тяжёлый бой: «Не знаю, вернусь ли…, предстоит тяжёлый бой…, позаботься о моих детях».
Однополчанин – земляк рассказал потом, что в бою видел спину идущего впереди деда Константина, который пытался спасти раненого, нёс его на плече. Потом взрыв – и ни Кости, ни раненого... Много братских могил подо Ржевом, только не все имена погибших установлены, не все погибшие найдены. Вот и мой дед, Балашов Константин Иванович, в этом бою пропал без вести…
А в Сосновке росли четверо детей Балашовых, воспитывали их бабушка Пелагея Андреевна и дедушка Иван Ефимович. Младшего, Геннадия, в возрасте 10 месяцев усыновила семья Буслаевых.
Он пришёл, долгожданный день, День Великой Победы! Солдаты возвращались домой. И в нашей семье ждали своего героя, – ведь полученный «казённый» листочек давал надежду: пропал – не убит! Может, ещё и найдётся. Ждали, готовились к встрече, мечтали, как изменится жизнь, когда придёт отец...
Шли дни, недели, месяцы, но дедушка не возвращался. Сколько раз приходилось читать мне о том, как дети ждут отца с фронта, как ходят на вокзалы встречать поезда. В Сосновку поезда не приходили, но мама не верила в гибель отца, ждала – не на вокзал, а за околицу ходила встречать. Однажды ей приснился сон, где отец сказал ей: «Доченька, не ходи меня встречать. Я уже дома». И там, в её детском сне, он пошёл по дороге в сторону кладбища. Видно, сон этот был так ярок, что и сейчас моя мама помнит отца, уходящего от неё. Для неё это был знак: он не вернётся, он «убит подо Ржевом».
Как же жили они, дети войны, дети-сироты? Сказать, что трудно – это почти ничего не сказать. Мама до сих пор вспоминает, что и голодно было, и холодно, и одиноко! Но выжили, выросли. Ведь свет не без добрых людей. Память её сохранила имена всех, кто растил, воспитывал, кто усыновил брата, помог сестре Анне устроиться на работу, даже образование получить. Анна после 7 класса уехала в г. Горький к тётке. Вместе с ней девочка помогала по хозяйству семье Деревянко: Владимиру Ефимовичу и Евгении Петровне. Они-то и устроили Анну работать на завод, а заметив её математические способности, посоветовали пойти в вечернюю школу, по окончании которой Анна поступила в Финансово-экономический техникум, вышла замуж и уехала в Краснодарский край.
Неплохо сложилась жизнь и у Александра: после семилетки окончил ремесленное училище, был распределён на Урал, в г. Свердловск-45 на оборонный завод. Там продолжил учёбу в Североуральском политехникуме.
И мама сумела выдержать испытания, выпавшие на её долю, не сломилась, выстояла. Она осталась жить в Сосновке, работала 50 лет в колхозе, вышла замуж, вырастила двух дочерей. Я слушаю рассказы об её детстве, о сиротстве, и сердце моё сжимается от боли за неё и ещё от гордости: сильная, крепкая, на жизнь не жалующаяся: вот так она, жизнь-то, сложилась. Наверное, могла бы быть и лучше.… Но была война! Нет, не забыла она ничего. Потому и мы должны помнить, чтобы война снова не пришла на нашу землю, чтобы не повторились её ужасы: гибель молодых, сиротство, одиночество, голод. А чтобы помнить, надо знать, надо дать досказать тем, кто видел, пережил и выжил. Надо дослушать их и записать, чтобы «детям своим рассказать, чтобы помнили», внукам рассказать, чтобы знали!
Валентина Карсакова, с. Вазьянка.
Фото из семейного архива Карсаковых. |
